20 августа в студии Vikerraadio ведущий Райн Кооли и Екатерина Таклая говорили о значении Дня восстановлении независимости и о разных точках зрения на интеграцию. Публикуем перевод интервью с сокращениями.
Райн Кооли: Ты помнишь события 20 августа 1991 года? Ты тогда жила в Петербурге…
Екатерина Таклая: Да, мне было тогда 18 лет, и я не очень хорошо понимала, что происходит. Мне в голову не приходило, что такое может случиться в нашей стране. /…/ Но помню, что людей больше интересовало не то, что происходило в Литве или Эстонии (и как же мы теперь без них будем жить), – а то, что происходило в Москве и Петербурге, обернется ли ситуация гражданской войной или беспорядками, и кто наконец окажется у власти.
Судьба привела тебя 12 лет назад в Эстонию, ты стала жительницей этой страны. Какой ты сегодня видишь независимую Эстонию, каким тебе кажется эстонское государство?
Это и есть полностью независимая страна, признанная всеми в мире, в том числе и Россией. Это место, где хорошо жить, мне нравится здесь.
Как объяснить, что на внешнеполитическом уровне отношения между Россией и Эстонией не совсем дружественные? Чем объяснить взаимные уколы России и Эстонии такое длительное время, весь период независимости?
Может быть, это объясняется большой русской общиной, которая здесь живет и не очень хорошо или не очень быстро вливается в эстонское общество. Может, из-за этого возникают время от времени проблемы, которые стоит обсуждать.
А почему не получается вливаться в эстонское общество? Например, ты — показательный пример интеграции в общество. Почему не у всех получается интегрироваться?
Думаю, что мы говорим о двух разных вещах. Я новый иммигрант, Эстония — не моя родина, моя родина Россия. Я приехала сюда в свое время, выйдя замуж за эстонца. Если бы я вышла замуж и уехала в Германию, Аргентину или Японию, то точно так же выучила бы немецкий, испанский или японский языки и попыталась бы влиться в общество, в которое я приехала.
В Эстонии же в основном обсуждается вопрос интеграции людей, которые здесь прожили годы, чьи родители и деды родились здесь, и они не понимают, – почему должны интегрироваться в общество, в котором прожили всю жизнь и где вырастили своих детей. В этом противоречие.
Можно сказать, что российским русским легче здесь адаптироваться, чем эстонским русским? Конечно, мы не обобщаем всех…
Мне кажется, так и есть. У меня есть знакомые, которые приехали и прожили здесь 3-5 лет, говорят по-эстонски, как и я — с ошибками, но могут свободно изъясняться. Им говорят – не может быть, что ты не местный, ты так хорошо говоришь по-эстонски! И человек отвечает — именно это и подтверждает то, что я не местный.
Однако исторически сложилось, что у нас есть большая русская община. Интеграция идет не очень успешно. Решение проблемы ищут как внутри русской общины, так и на государственном уровне – политики, самоуправления. Никто не заинтересован в том, чтобы люди не были интегрированы. Что делать?
В конце прошлой недели я была на Фестивале мнений в Пайде и слушала среди прочих и дискуссии на темы интеграции, русских школ, терпимости. Мысль, которая неоднократно звучала в ходе этих дискуссий состояла в том, что начинать надо с изменения отношения. Я считаю, что людей невозможно насильно заставить выучить иностранный язык или что-то полюбить.
Если на уровне государства русские станут получать положительные сигналы — не такие как «мы должны с вами что-то делать, интегрировать, заставлять учить эстонский и сдавать экзамены», а другие: «вы хотите учить язык, но мы знаем, что нет учителей. Мы знаем, что у вас нет адаптированных учебников, нет методических материалов, и будем эту проблему решать». Тогда с другой стороны тоже появится позитивное отношение.
Если бы русские видели, что их представители есть среди государственных чиновников, в эстонских СМИ, они чувствовали бы себя тоже причастными, знали бы, что с ними считаются.
Кстати, на Фестивале мнений среди публики почти не было русскоязычных, – хотя у фестиваля была русскоязычная интернет-страница, все издания – и ERR, и Дельфи, и Постимеэс писали о нем на русском языке. Но народ не пришел. Возникает вопрос — почему люди не заинтересованы? Думают, что с их мнением никто считаться не будет, или же им мешает незнание языка?
Есть ли некая часть эстонских русских, которые с точки зрения интеграции «потеряны»? Должны ли мы считаться с тем, что часть живущих в Эстонии русских не хотят интегрироваться?
Я в это не верю. Думаю, что хотели бы все, но если человек старше 70 лет, то он вряд ли способен выучить язык. Однако в то, что люди вообще не хотят, или принципиально против сближения в эстонцами, я не верю.
Не должна ли Эстония ослабить требования к получению гражданства? Пересмотреть их с учетом фактической ситуации и хотя бы пожилых людей не посылать на экзамен?
Это было бы правильно. Пару лет назад в передаче «Треугольник» тоже обсуждалась эта тема. Канцлер юстиции Индрек Тедер тогда очень аккуратно, но все же высказывал мысль, с которой я согласна — мы не можем сейчас предъявлять такие же требования к получению гражданства, что и 20 лет назад.
Часть русскоязычных жителей мало знает о том, что происходит в эстонском языковом пространстве, в том числе в СМИ. Они потребляют медиа из-за восточной границы, получают очень много российской информации, а эстонские СМИ, даже на русском языке, читаются, но не имеют большого влияния.
Да, СМИ играют важную роль. Если говорить о телевидении, то в Эстонии почти ничего не предлагается на русском языке. Что еще остается, кроме ПБК? Общественно-правовое телевидение (ERR) на русском языке предлагает только новостную передачу "Актуальная камера» на ETV2, который является эстоноязычным каналом. А привычки людей менять трудно: вряд ли человек будет следить за часами, чтобы в 19.30 переключить телевизор на ETV2, если можно посмотреть новости на полностью русскоязычном ПБК? В то же время, если говорить об эстонских новостях на этом канале, то они зачастую предвзяты, что не способствует интеграции.
Я считаю, что медиа-пространство в Эстонии должно быть единым для русских и эстонцев. Определенная роль и ответственность за это лежит на главных редакторах изданий. Я не вижу ничего плохого в том, чтобы русские журналисты, например, зачитывали новости на эстонском языке…
…даже если они говорят с небольшим акцентом…
…да, и эстонцы относились бы к этому терпимее и спокойнее. Или если бы русские журналисты или колумнисты писали статьи для Eesti Ekspress или Postimees. Тогда местные русские увидели бы – "наши" тоже имеют право на слово в эстонском инфопространстве, с их мнением считаются.
И не стоит бояться, что это мнение отличается от нашего.
Именно так.
Интервью на эстонском языке в полном объеме слушайте ЗДЕСЬ.
